Прошла еще неделя, да не прошла а пролетела. Большинству знакомых она запомнилась отличной погодой, температурными рекордами, а мне - новыми номерами, которые появились в коллекции на этой неделе. С парочкой номеров связана интересная история. Садитесь поудобнее, начнем.
1970- е годы, Казахстан.
Старшина милиции Викторов пришел на работу, как обычно, к утреннему разводу. Хотя он недавно был переведен из инспекторов дорожного надзора в группу розыска, но разводы посещал. Ответственный руководитель докладывал на них о происшествиях, прошедших за вчерашний день, сообщал о свежих ориентировках, доводил до сотрудников телеграммы по ГУВД, в общем производил то, что в каждодневной милицейской рутине быстро перестает быть интересным для сотрудников.
Но Викторов считал нужным четко записывать, а еще круче - запоминать номера угнанных недавно автомобилей, приметы преступников, и при работе на линии анализировать обстановку, пользуясь полученными знаниями. Он был еще молодой сотрудник, и не терял некоего романтического отношения к службе в милиции. Впрочем, дивизион ГАИ, где он работал, обслуживал трассу, а не был подразделением районного звена. В районе работать было проще - транспорт один и тот же, при районе коллеги - госавтоинспектора, к которым можно было всегда подкатить с вопросом, а нельзя ли помочь другу с техосмотром, в общем вопросы решались. И это позволяло, в том числе, налаживать агентурную работу. "Ты мне - я тебе" - основной принцип существования в эпоху дефицита, всегда сопровождавшего социализм. Я тебе обспечу техосмотр, а ты мне информацию про мутных ребят, что недавно появились в гаражах, и машины меняют часто. Вдруг удастся "срубить палку" (так называлась на милицейском жаргоне запись о раскрытии преступления или задержании преступников в журнал учета работы дивизиона) - и обществу хорошо, и инспектор на виду у начальства. Впрочем. палка не была самоцелью у Викторова, ему было просто интересно работать. Этот интерес и повлиял на его прежнее отношение к работе. Когда "старички" даже зачастую не записывали в служебную книжку всю доводимую информацию, а уж запоминать ее и не старались, Викторов даже книжки про развитие памяти почитывал в свободное время. Информацуию надо запоминать, да и приемы правильной административной работы тоже не стоило забывать, хотя на новой должности инспектора розыска ему предстояло уже в скором времени, как закончит вечернее отделение института, получить офицерскую должность и вообще этой самой административной практикой не заниматься, сосредоточившись на розыске.
Розыск был подобно наркотику. Старшина полюбил это дело сразу, как поступил на службу. Постоянная тренировка мозга, упражнения для памяти дали свой результат в тот момент, когда он по приметам опознал проезжавшую мимо поста по трассе машинку, недавно угнанную из соседнего района. Погоня оказалась недолгой - на "Урале"-одиночке, пусть и стареньком, Викторов быстро догнал этот потрепанный 401-й Москвич. И пусть компания молодых ребят, которая сдуру, и после распитой бутылки пару дней назад угнала автомобиль с целью покататься, а потом решила доехать до красивых озер в пригороде Алма-Аты, не была опасными преступниками, но номера на Москвиче они все же переставили. И если бы не характерный самодельный багажник, приделанный к задку поверх запаски, а также переднее крыло темно-серого, отличающегося от выгоревшего давно на солнце кузова, оттенка, Викторов не обратил бы внимание на "Москвич", не вспомнил бы ориентировку двухдневной давности, и не стал бы задерживать автомобиль. В итоге, вся компания молодежи обделалась от испуга, когда бравый старшина обогнал их, остановился, слез с мотоцикла и вышел, повелительным жестом указав на обочину, держа другую руку на пистолете в открытой кобуре. Да и слышимый откуда-то сзади характерный вой сирены не оставлял сомнений, что шутить не стоит - еще один экипаж настигает их. И будет больше проблем, если не подчиниться милиции. После этого случая Викторова перевели с инспектора дорнадзора на открывшуюся недавно должность инспектора по розыску.
В это время ГАИ страны начала активно развиваться. Новый начальник Управления ГАИ МВД СССР В.В. Лукьянов, которого и по сей день ветераны считают лучшим начальником ГУГАИ МВД СССР, начал укреплять материальную базу службы. В ней начали появляться мотоциклы и автомобили, которых страшно недоставало. Особенно в Казахстане с его протяженной сетью дорог, где еще в 60-е не каждое отделение ГАИ могло похвастаться хоть одним автомобилем в штате. В лучшем случае был мотоцикл, или пара. Вот и ходили начальники с поклоном к руководству крупных автохозяйств. Те по графику выделяли дежурные машины или передавали в ГАИ латанные-перелатанные неисправные Москвичи и Победы, списываемые с автобаз - т.е. такую технику, восстанавливать которую было даже им нерентабельно, несмотря на дефицит всего и вся. А в ГАИ ничего, и тому были рады. Так вот начали поступать новенькие, 412-е "Москвичи" с мощными полуторалитровыми двигателями, а "Жигули" считались вообще "шиком с отлетом", и эти желтые с синей полосой и гербом СССР на дверях машины все чаще и чаще пополняли гаражи некогда совсем нищих техникой отделений ГАИ, где десять дет назад стояли лишь летучка на базе ГАЗ-51 да редко когда пара мотоциклов.
Сдвинулось и на научном фронте. Расформированный когда-то Научно-исследовательский институт милиции был восстановлен, в нем был создан отдел безопасности движения, а в начале 70-х на его базе открылась Научно-исследовательская лаборатория ГАИ (уже в 1974 г. превращенная в самостоятельный институт ВНИИБД с числом сотрудников в 250 - 300 человек), которая занималась разработкой и внедрением новых приборов, активно создавала нормативы для проектирования шоссейных и уличных автодорог, развивалась и юридическая наука в области безхопасности движения.
Впрочем, пока разработки из Москвы до Алма-Атинской обл. не доходили, но уже проводились анкетирования, докладывали о начале разных экспериментов в области дорожного движения, а "Советская милиция" всё чаще отводила место для материалов о службе ГАИ. И Викторов не особо задумывался, откуда появилась методичка о рисунке протекторов автошин с указанием марок автомобилей, на которых они устанавливались, а также почему вдруг коллега начал умничать, рассказывая о методике определения марки автомобиля, скрывшегося с ДТП, по осколкам световых приборов. Но к сведению принял, ведь это могло помочь в розыске.
Вот и в тот день Викторов записал в служебную книжку пару ориентировок на преступников, два сообщения об угонах в области, несколько телеграмм по ГУВД о значимых нераскрытых преступлениях по республике. Он уже собирался приступать к намеченному на сегодня опросу свидетелей одного из ДТП, когда начальник после развода попросил его задержаться.
- Тут такое дело, район просит помочь. Они собираются устроить операцию в одном крупном гаражном кооперативе. Всех пускать, никого не выпускать. Говорят, машины неподалеку начали всплывать из числа тех ,что похищались в радиусе 30 км, но уже распиленные на части, идентификационных номеров на деталях нет. Просят, короче, выделить двух инспекторов для перекрытия подъездов к гаражам, пока опера с приданным ППС будут там все шерстить. Так что дела откладывай, и дуй в район с Сергеевым. Он уже в курсе и тебя ждет. Вечером отчитаетесь и давайте без палки не возвращайтесь.
- Есть, товарищ командир!
Лейтенант Сергеев ждал в каморке, в которой размещался дивизионная группа розыска. Быстро собрались и поехали в район. Там уже ждало около десяти сотрудников и двое коллег из ГАИ района. От них получили подтверждение поставленной задачи, диспозицию, занимаемые посты, систему связи и поехали.
Гаражи представляли из себя огромный "шанхай" в пригороде Алма-Аты. Неясно, на каком основании эта территория была вообще застроена, однако сносить гаражи никто не стал. Хотя они и были у районной милиции источником постоянного головняка, а коллеги по ГАИ из района для подтягивания нормативов частенько устраивали по выходным на подъездах засады в поисках нетрезвых водителей. Но в этот раз задача была сложнее. Предстояло скрытно и не привлекая внимания, маскируясь под проверку "на Бахус" (как говорили гаишники) тормозить всех выезжающих из квадрата водителей, проверяя между делом соответствие номеров агрегатов и номерного знака указанным в документах. А как тут не привлечь внимания - день будний, не пятница вечер. Молва тут же разнесет о усиленной проверке. Поэтому въезжающие в квадрат машины решено было не трогать - их все равно проверят, но уже в гаражах. Для этого был выдернут и участковый, который с несколькими сотрудниками должен был произвести обход и сверку данных в журнале учета машин у сторожа и тех машин, которые реально стояли на машино-местах.
Проработав пару часов, Викторов с Сергеевым не нашли ничего криминального. Коллегам из района повезло больше - один из розыскников обратил внимание, что маркировочная табличка 21-й Волги со звездой держится на саморезах. Начали рыть, на пластине у переднего правого колеса обнаружили номер шасси, который расходился с документами, водителя задержали и отправили с машиной в отделение. Сомнений не было, коллеги наткнулись на явный криминал. Тем более что сначала водитель пытался отмазаться необходимостью срочно быть в аэропорту, а билетов при нем не оказалось. В общем, коллегам повезло, палку срубили. А у Викторова пока дела не клеились, всё было в порядке. И тут пришел участковый.
- Ребята, помощь нужна. В одном из гаражей наткнулись на комплект номеров. Посмотрите.
Сергеев попросил Викторова пойти посмотреть.
В старом гараже со сломанной крышей и не закрытыми воротами машины не было. Но тут явно происходило нечто, в чем стоило разобраться подробнее. Несколько дефицитных телескопических амортизаторов, почти новых, но явно снятых с машины, передний и задний мост от Москвича-410, двигатель от 21-й Волги со сбитым номером и... комплект номеров серии "ДЖ". Причем комплект этот упал на земляной пол, и там, видимо затерялся. На него случайно наткнулся один из оперов, приподняв мокрую ветошь и обнаружив на земле очертания какой-то подходящей по размеру пластины. Это оказался задний номер, уже прогнивший основательно и имевший раны от следов топора. Кто-то, видать, захотел разрубить его, но потом бросил. Передний номер был найден между панелями верстака, когда стало ясно, что в гараже надо осмотреть всё повнимательней.
"Заниматься будете?" - спросил опер Викторова. "Почему нет", - ответил он. "Ну тогда оформляйте сами на себя обнаружение, палку себе заберете, если что". Опер лукавил. Палки тут быть не могло, а головняка предстояло немало. Запросить, на чем стояли номера, сопоставить с найденными в гараже деталями, но все они были неномерными, и раскрытия угона или кражи не сулили. "Впрочем, хоть не с пустыми руками, подумал Викторов", - "будет чем отчитаться перед начальником. А что номера "ДЖ", ну так, видать, Джамбульской обл. Это ничего, что не Алма-Атинские. Почтой направим запрос в тамошнее УВД, а там ответ получим и будет ясность".
- А давайте мы их заберем, а бумаги потом составим? - предложил Викторов
- Да забирайте, у нас тут другой работы хватит, - ответил опер.
Номера были завернуты в кусок ветоши и торжественно показаны Сергееву. "Да нафиг тебе этот головняк!" - Сергеев был явно недоволен и сразу перевел стрелки на Викторова. Если бы палка была реальная, он тут же бы перехватил инициативу у молодого сотрудника, или по крайней мере говорил бы "Мы нашли, мы раскрыли". "Дело запахло гемором - вот пускай сам и расхлебывает, - так подумал Серегин и был отчасти прав.
Номера привезли в отдел, начальник ничего не сказал. Викторов был прав, что забрал их. Хоть что-то нарыли, не с пустыми руками. Викторов составил запрос в УВД Джамбульской обл., за кем были зарегистрированы номерные знаки "дж27-05" и отправил его по команде. Номера валялись в сейфе. Когда Викторов решил оформить бумаги на их изъятие, то опера сказали, что не получится - понятых же не было. Точнее они были, но Викторов тогда по неопытности не стал составлять протокол изъятия вещей и документов, а опер ему об этом важном процессуальном моменте не подсказал. Ответа на запрос из Джамбульской обл. пришлось ждать два месяца, но оттуда сообщили лишь, что по учетам номера не значатся.
Комплект номеров так и остался лежать в сейфе у Викторова.
1990-е. Казахстан.
Полковник Викторов собирал в кабинете вещи. Письменный прибор - подарок на юбилей, портрет жены и ребят, да и все. Остальное казенное. Он огляделся еще раз. Стулья, мебель, и небольшая коробка с личными вещами, кочующая из кабинета в кабинет. Он давно перешел на работу в Главк, а теперь в связи с повышением до заместителя начальника ГАИ Республики Казахстан переезжал в другое здание в просторный кабинет с приемной, секретаршей, помощником и прочими благами цивилизации. СССР распался, Казахстан стал суверенным государством. Беспокоило лишь то, что в некоторых областях начали сильно прижимать русских. Поднимал голову казахский национализм. Но в центре, в столице пока все было терпимо. Добрые отношения с казахами были у Викторова во все годы службы. Во времена СССР никто не задумывался о национальности коллеги при назначении его на вышестоящую должность, а с недавних пор этот пункт анкеты стал играть решающую роль. Поэтому Викторов был удивлен, что его утвердили на должности замначальника ГАИ республики. Первым заместителем начальника, кстати, тоже был русский, Михаил Михайлович Матасов. Викторов знал его еще с советских времен, когда Матасов был замначальника ГАИ Алма-Атинской обл. Викторов вспомнил, как Матасов, то ли в шутку, то ли в серьез, предложил на номерных знаках Казахстана для индивидуальных владельцев добавить в конце букву "М". Почему "М", наверное объяснять нет смысла. Но предложение приняли и с тех пор все казахстанские автомобили частников в конце имели букву "М", а потом она по алфавиту менялась на N, O и т.д.
"Ой, номера, номера же забыл!" - вспомнил Викторов. Он залез под сейф и вынул комплект старых номеров 1946 г. "дж27-05". "Вот она, наука, а забыл". Викторов всякий раз показывал нерадивым подчиненным этот комплект и рассказывал, как в свое время он, еще старшиной, совершил неправильные действия - не задокументировал обнаружение номерных знаков в законном порядке. И этим примером объяснял проштрафившимся подчиненным, как важно все правильно оформлять. Номера были аккуратно уложены в коробку и Викторов покинул свой старый кабинет.
2015 г. Московская обл.
Мы сидели с Викторовым на удобном кожаном диване в его доме. Он рассказывал о своей работе, о том, как в конечном итоге принял решение перевестись на службу в Россию. Здесь он уже не занимал таких высоких постов, как в Казахстане, впрочем оставаясь одним из весьма ключевых и серьезных сотрудников центрального аппарата МВД СССР. Говорили и о номерах, и тут он вспомнил, что на стене висит комплект номеров, найденных когда-то очень давно в одном из гаражей Алма-Атинской обл. "Пошли, покажу. Джамбульские", - сказал он. Я увидел комплект номеров с буквами "ДЖ".
- Подожди, подожди, какие, нафиг, Джамбульские! Это же Воронежская обл.
- Как Воронежская, ДЖ же Джамбульская. Ты мне лапшу не вешай на уши.
- ДЖ Джамбульская в стандартах 1958 и 1977 годов, а это номера 1946 г. Джамбульская имела серии "ШЗ" и "ДФ", а "ДЖ" - Что ни на есть Воронежская, мне-то не знать!
- Опа! Вот почему мы тогда ответ на запрос такой странный получили, что они вообще нигде не числятся. И ведь нет бы отписали, что вообще не их области номера! А знаешь, как они ко мне попали?
...
Комплект "Джамбульских" номерных знаков из Воронежа - еще не самая сильная особенность выделения серий в стандарте 1946 г. Система, принятая за основу, была довольно прозрачной, но лишь сначала. Потом начались вот такие сложности, но об этом как-нибудь потом. А остальные номера из прихода - два прицепных знака из Якутии (на Я), интересный номер Иркутской обл с наклейкой, дублирующий номер в левом верхнем углу, и два номера иностранных из Латвии и Эстонии. Они отличаются от имеющихся в коллекции степенями защиты светоотражающей пленки, поэтому и решено было оставить их здесь. Вот и все на сегодня. Пишите письма!
Автор
Тема: Коллекционирование номерных знаков (Прочитано 88338 раз)